84
пространство. Глаза алхимика зажглись. Впившись взглядом в
изумруд Нектарус оглашал пространство загадочными словами.
Он вдруг стал напоминать колдуна, который творит свое черное
дело, и, казалось, вот вот над его головой начнут сгущаться сизые
тучи, с грохотом ударит молния, разверзнутся хляби небесные и
поднятый шторм устремится за горизонт, на горе тому на кого он
наслан. Однако тучи и не думали сгущаться. В такт его словам
стена огня из круга вдруг принялась расти словно на дрожжах,
становясь все выше и выше. Жаркие сполохи пламени поднялись
так высоко, что Шоссу показалось — еще немного, и он потеряет
из виду и монаха, и все что было все этой огненной завесы. Свечи
ярко вспыхнули, пламя их фитилей так же поднялось вверх, и все
пять огней словно заколебались в такт словам стремительно вхо
дящего в мистический транс алхимика. После того, как одно из
каркающих слов он выкрикнул так, что у Шосса зазвенело в ушах,
монах и второй алхимик с запаленными заранее факелами приня
лись быстро поджигать разложенные напротив лучей пентаграм
мы с внешней стороны огненного кольца костры. Нектарус, не
ожиданно подхватив изумруд за цепочку, принялся обходить во
круг пентаграммы, раскачивая свисающий камень на зажатой в
кулаке цепочке так, чтобы "Волчий глаз" с каждым новым тактом
окунался в огонь огненной стены. Шосс, как завороженный, сле
дил за ним, не отрывая глаз. При каждом касании пламени в глу
бинах изумруда все отчетливее было различимо зловещее зеленое
мерцание, которое становилось тем ярче, чем сильнее Нектарус
погружал камень в огонь. Огненная стена, доселе однородная, в
местах прикосновения к ней "Волчьего глаза" вдруг стала вспыхи
вать оранжевым светом, выбрасывая вокруг места касания за
витки пламени. Все пять костров снаружи огненного кольца запы
лали. Двое помощников Нектаруса отошли в сторонку и молча на
блюдали за происходящим. Нектарус вернулся в центр пента
граммы, положил изумруд на место и снова принялся выводить
над ним руками замысловатые пассы. Его речь стала совсем уж
жутковатой. От звуков его голоса у Шосса даже побежали по телу
мурашки. Он взглянул Нектарусу в глаза и вдруг обнаружил, что
они представляют собой бездонные черные провалы, в которых с
влажным блеском отражаются танцующие языки пламени. Или
алхимик окончательно погрузился в транс своего колдовства, или
случилось чего похуже. Шоссу стало сильно не по себе, но он по
прежнему тихонько стоял на своем месте, не шевелясь и не изда
вая ни звука.
Пламя огненной стены, поднявшись намного выше пояса, ка
залось, разгоралось все ярче. Линии пентаграммы теперь уже
