43
Кем он возомнил себя, думая, что ему удастся пойти наперекор
воле древнего бога смерти?
От этих мыслей Шоссу стало совсем зябко. Он еще ближе на
чал подвигаться к костру, пока на него не повеяло жаром. Он все
так же задумчиво созерцал языки пламени и причудливую игру
огненных сполохов, и мысли все так же не торопясь плыли в его
голове. Но постепенно одни образы начали чередоваться с други
ми. Видения древности сменялись воспоминаниями недавнего
прошлого. Призрачная легенда уступала место образам, навеян
ным из собственной памяти. И Шосс как будто вновь слышал лязг
оружия и разъяренные крики, сменившиеся воплями боли и ужа
са. Как будто снова ощутил на себе нестерпимый жар пылающего
замка Рабле и волны гнева и отчаяния. И невольно опять обратил
ся мыслями к прошлому, которое оставило в его памяти неизгла
димый отпечаток. Отпечаток того, как пал замок Рабле, а орден
Кары Господней постигла трагическая катастрофа.
– 2 –
Все произошло так быстро, что Шоссу потом долго казалось,
будто случившееся было просто минутным наваждением, кош
марным сном. Тамплиерский орден, покровительствовавший ор
дену Кары Господней и казавшийся таким мощным, влиятельным
и незыблемым, в один прекрасный день получил сокрушительный
удар, когда король Франции неожиданно инициировал аресты
рыцарей ордена по всей стране. Папа, изначально расценивший
это действие как покушение на права церкви и свою собственную
власть и влияние, (ведь святой престол покровительствовал ордену
Тамплиеров,) тем не менее, находился в довольно сложном поло
жении. Франция — далеко не вся Европа, и тем более не весь хри
стианский мир. Однако Папа, возможно, всего лишь пытаясь сде
лать как лучше и взять все дело под свой контроль, издал соответ
ствующие буллы. Недруги ордена, давно искавшие возможность
претворения в жизнь своих планов, неожиданно получили для это
го прекрасный шанс, прикрываясь папским приказом.
Шосс, находившийся все последние месяцы в замке Рабле,
замечал, что в атмосфере словно носится что то очень нехорошее.
Будто сам воздух вокруг постепенно становится сухим и напря
женным, как перед грозой. Внешне все было спокойно, но он за
метил, как зачастили к брату Антонию гонцы, и как с каждым
днем все тревожнее и тревожнее становился почтенный Магистр.
Таким он видел его лишь однажды, когда дело коснулось зла, про
