134
тумана. Вылилась быстро и неожиданно, словно вода из кем то
опрокинутого ведра, и заклубилась внизу, выбрасывая из себя
дымящиеся фонтанчики и быстро подступая к самым ногам Шос
са. Окна покрылись тонким слоем инея. Не зная что и думать,
Шосс по прежнему недвижно стоял, медленно шаря глазами по
комнате, половина из которой уже утонула в непроглядном мраке.
Он был словно заторможен дурманящим зельем. Холод сковывал
его все больше и больше, мысли начали путаться. Разум, изо всех
сил вначале закричавший о тревоге, словно поддался неведомому
дурману и теперь молча наблюдал за происходящим. Туман, те
перь уже совершенно явственно клубившийся на полу, все рос и
ширился, и подбирался к самым ногам Шосса. Неожиданно из
темноты ударил сильный порыв ветра. Пламя фонаря, хотя и было
защищено от подобных явлений толстым стеклом, ярко вспыхнуло
и мгновенно угасло. В комнате немедленно сгустилась тьма, одна
ко слабый свет звезд позволял кое как видеть окружающее. Туман,
выплеснувшись вперед, достиг ног Шосса и теперь колыхался на
уровне его щиколоток. Сколько хватало глаз, весь пол был покрыт
плотным, белым, как молоко, клубящимся слоем. Сильнейший хо
лод, казалось, хотел добраться до самой души. Поверхность окон
почти полностью покрылась толстым слоем инея. Шосс, пытаясь
преодолеть сковавший его хлад, сделал усилие, чтобы наклониться
и попытаться разжечь фонарь снова, и тут понял, что в комнате
был кто то еще. Кто то медленно приближался из темноты, пока
еще незримый, но явственно ощущаемый. На Шосса повеяло ле
дяной злобой, словно всеми фибрами своей души он почувствовал
приближение чего то неведомого, что испускало волны холода и
смерти. Что то было там, в темноте, и оно приближалось все ближе
и ближе к замершему у окна человеку. Возня с фонарем исключа
лось. Шосс, впившись пальцами в рукоятку кинжала, сжав скулы
до боли в глазах всматривался вперед во мрак комнаты.
Из темноты что то показалось. Ближе, еще ближе. Мелькнули
какие то очертания. Потом еще. И вот глаз отчетливо различил две
человеческие фигуры в черных как сажа балахонах, которые мед
ленно и бесшумно приближались к нему, словно плыли по поверх
ности пузырившегося на полу белоснежного, плотного как молоко
тумана. Головы фигур с опущенными капюшонами были наклоне
ны вниз, и лиц не было видно. Руки были сложены друг в друга в
рукава на уровне пояса. Фигуры приближались медленно, без
звучно и неумолимо, и чем ближе они находились, тем нестерпи
мее становился окутывающий Шосса холод, который, пробрав его
до самых костей, подкрался к самому сердцу. Оно, бешено заколо
тившись, отчаянно воспротивилось подступавшему мертвенному
