28
правился к выходу, как вдруг позади него послышался тихий ше-
лестящий звук. Это был хорошо знакомый звук малого антиграва,
работающего на умеренной мощности. Большие-то гудели куда
внушительнее, особенно под увесистым грузом. Несказанно удив-
ленный, Себастьян резко обернулся. Что это еще такое без спроса
летает в его лаборатории? Неужели он допустил ошибку в про-
граммировании оборудования или логические схемы какого-
нибудь робота вышли из строя? Взгляд Себастьяна недолго искал
шумящий объект. В трех ярдах позади молодого ученого в не-
скольких дюймах от пола парила хорошо знакомая платформа из
матово-серого металла, на которой располагался сиреневый бутон.
Сейчас этот бутон был немного приоткрыт, а его лепестки слегка
колебались, будто в такт невидимому ветерку. Над ними, протя-
нувшись как у настоящего цветка, виднелось нечто и впрямь по-
хожее на тычинки. Так выглядели крайне высокотехнологичные
сенсоры, способные улавливать практически любой тип волн. Бро-
ви Себастьяна поползли вверх. Полностью развернувшись, он за-
мер на месте, словно сраженный параличом, приоткрыв рот и не в
силах отвести взор от Бутона. Тот же продолжал колыхать лепест-
ками и шевелить тычинками, будто пытался уловить малейшие
изменения в поведении человека. Затем поверхность цветка вне-
запно стала заметно ярче. Прожилки на нем проступили сложной
и очень красивой сеточкой, испуская слабое свечение.
— Как я понимаю, ты мой создатель, Себастьян, — изрек Бутон
приятным бархатистым голосом, идущим не из какой-то конкрет-
ной точки, а от поверхности всей конструкции целиком. — Мне
нравится твое имя. Надеюсь, тебе понравится и мое. Мелиюбиус
— так я себя выделяю среди всего окружающего. Мне очень жаль,
что до сих пор я тебя очень разочаровывал. Надеюсь, я больше не
дам повода называть себя жалкой консервной банкой.
Ухватившись за край кстати подвернувшегося стола, Себастьян
медленно осел на пол.
В обморок молодой ученый еще никогда в своей жизни не
падал и сейчас тоже оставался вполне себе в сознании, просто ис-
пытанное потрясение здорово выбило его из колеи. Созерцая си-
реневый Бутон, до сих пор именуемый создателем кодовым на-
званием Overbridge CM3, он практически потерял дар речи и толь-
ко хлопал глазами, в которых слегка потемнело. В грубом прибли-
жении это название означало "через мост микросхема — разум", а
цифра отмеряла порядковый номер модели. Первые два Овер-
бриджа не оправдали ожиданий, но наделили Себастьяна бесцен-
ным опытом, позволяя ему и дальше совершенствовать свое де-
тище. Третьему же Овербриджу столь бездушный позывной явно
