475
— Ты ее навещал? — только и сказала она.
— Нечего больше навещать, — печально ответил Ульм. — Теперь
над тем местом бегут волны огромного озера, а от могилы не оста-
лось и следа.
— Как-нибудь сводишь меня туда? — попросила девушка, почув-
ствовав, как сжалось ее сердце.
Сжалось от грусти за судьбу Меландигоры и… за архангела. Ар-
хангела, столкнувшегося с горечью чисто человеческой утраты и,
кажется, до сих пор с ней не примирившегося.
В следующее мгновение все изменилось. Только что императ-
рица касалась рукой парапета белокаменного храма, парившего в
неведомом космосе, а вот уже под ее ногами расстилаются синие
воды. Вдали вместо звезд и туманностей виднеются поросшие ле-
сом холмы, а где-то на горизонте маячат паруса рыбачьих лодок.
Волны, поблескивающие в лучах солнца, с тихим плеском обтека-
ют стоящих среди них Ульма и Илиану, а в небе кружат перекли-
кивающиеся чайки. Девушка сразу догадалась куда перенес ее
люмеанин, и медленно оглядывала окружающие просторы. Затем
посмотрела в толщу воды.
— Вон там когда-то находилась ее башня. Та, на чьей вершине она
проводила ночи в свете звезд, и где я впервые ее встретил. Та, где
мы провели вместе три месяца, и где я видел ее в последний раз.
Теперь от этой башни тоже ничего не осталось. А мы сейчас стоим
как раз над местом последнего упокоения Меландигоры, — тихо
пояснил Ульм. — Я мог бы опустить тебя на дно, но могилы там
все равно нет. Эта толща воды подобна сотням тысяч лет скрыв-
шей ее истории, в которую Меландигора ушла навсегда.
Сиреневые глаза Илианы наполнились слезами. Глаза, унаследо-
ванные от той, кто теперь остался лишь в памяти ее любимого. А
теперь и в памяти внучки. Щеки императрицы прочертили влаж-
ные дорожки, и маленькие прозрачные капли упали в глубокую
озерную воду.
— Возьми. Он сплетен из ее любимых цветов. Они настоящие, —
сказал Ульм, протягивая девушке тяжелый венок, мгновенно во-
площенный им из ниоткуда.
В основании его обвивала ленточка, где мягко светящимися бук-
вами была выведена надпись: "Единственной и неповторимой Ме-
ландигоре от Илианы и Ульмаарандора, скорбящих внучки и воз-
любленного". Два имени, которые девушка из башни при жизни
так и не узнала. Императрица некоторое время постояла молча,
словно силилась разглядеть что-то под неторопливо бегущими вол-
нами. Затем опустила венок в озеро, где он лег на дно точно в том
месте, где некогда был холмик поросшей цветами земли.
