482
ее величество, и Илиана неожиданно ощутила всплеск злобы и
страха. Настолько мощный, что он, казалось, воплотился в плот-
ную физическую волну. Зильбердрейнуаг-рен-Дег люто ненавидел
того, к кому был прикован его взор, но одновременно и боялся
прямо-таки панически.
— Он знает кто ты! — ошеломленно выпалила императрица.
— В то время как откуда бы ему это знать, если о моей истинной
сущности сейчас осведомлены только члены нашей группы, да
векстры в преисподней, — усмехнулся Ульм. — Не так ли, дружок?
— куда жестче добавил он, неторопливо подходя к бесу.
— О чем это вы? — просипел тот, пытаясь сохранить самооблада-
ние. — Что за ерунду вы несете?
— Тебя ведь уже известили кто скрывается под маской простого
воина из охраны Принцессы Крови? Не ради твоей жалкой шку-
ры, конечно, а чтобы ты держал ухо востро как ценный шпион, —
улыбнулся Ульм, но в его голосе звучала сталь.
— Скалья, признавайся, это опять твои штучки? — выдавил Зиль-
бердрейнуаг-рен-Дег, стараясь не смотреть на стоявшую перед
ним фигуру.
Зазвенел вынимаемый из ножен меч. Секунда — и он уже коснул-
ся беса, отпрянувшего от лезвия с истошным визгом.
— Чего же ты так боишься, если не в курсе о чем речь? — осведо-
мился Ульм.
Стальной клинок озарился белым светом, мягко заструившимся от
его поверхности. Физиономия демона перекосилась.
— Что тебе надо, люмеанин?! — взвыл он, не сводя глаз со страш-
ного для него свечения.
— Как давно ты в прямом контакте с преисподней? — грозно во-
просил Ульм. — Дай угадаю — со дня возвращения из Серых гор?
— Не понимаю о чем ты! — крайне неубедительно воскликнул бес.
— Неужели? — прищурился Ульм. — А где же тогда вопросы в духе
"что я здесь вообще делаю" и "почему вмешиваюсь"? Я тебе скажу.
Тебе уже известен ответ, данный мной Ноктикоруму. И если ты
продолжишь прикидываться идиотом, я заговорю с тобой по-
другому! Мой меч надолго отправит тебя в небытие!
Бес заляскал зубами. Угроза архангела была более чем реальной,
но он также страшился и гнева Арферона.
— Чтоб ты провалился, Ульмаарандор! — прохрипел он, откровен-
но боясь бросить в лицо высшему люмеанину грубость посерьез-
нее.
— Иля, дитя мое, подержи его, — продолжая смотреть на векстра,
обратился Ульм к императрице.
Сейчас он мог себе позволить сказать именно так. Во-первых, по-
