394
тья ордена что то наперебой говорили, но Шосс остановил их бур
ные словоизлияния.
— Обо всем — потом. Займитесь останками этой мерзкой твари.
Думаю, что их надо сжечь, а пепел развеять над Мраморным мо
рем.
— А что было с тобой, Антуан? — спросила Елена. — Мне сказали
что ты серьезно заболел и к тебе нельзя. Я очень хотела навестить
тебя, но твой друг сказал, что это невозможно. А потом через две
недели начался этот кошмар. Какие то люди… Они… А потом это
чудовище! О Боже!
— Тише, милая! Все уже позади! — Шосс неловко обнял вновь за
дрожавшую девушку.
— Ты в порядке? Как ты нашел меня? Я молилась, чтобы кто
нибудь избавил меня от этого кошмара! Но надежда моя таяла с
каждым часом. Я уже не чаяла увидеть кого нибудь вновь. Но по
том появился ты, и избавил меня от ужасной, отвратительной уча
сти! Я думала, что с тобой что то случилось… Что я теперь совсем
одна… А ты пришел. Ты — мой избавитель! — Елена смущенно
улыбнулась Шоссу и поцеловала его со всей нежностью, на кото
рую сейчас была способна.
Шосс осторожным, но настойчивым движением подхватил ее на
руки.
— Знаешь что? Давай ка я унесу тебя из этого проклятого места
под голубое небо. Такое же голубое, как твои глаза.
— А они? — спросила девушка, указывая рукой на остальных.
— Они тут разберутся. Они знают, что делать.
Елена улыбнулась.
— Ты ведь больше не оставишь меня? — спросила она, опуская
длинные ресницы.
— Ни за что! — ответил Шосс.
Ногой он нажал на механизм, которым вампир привел в действие
расставленную ловушку. Проход был свободен.
Через настежь распахнутые входные двери в огромное поме
стье вливались лучи небесного светила. Шосс шел навстречу сол
нечному свету, держа на руках свою драгоценную ношу. Свежий
воздух, насыщенный ароматом буйно разросшихся цветов опахнул
их лица. Глаза девушки в великой радости устремились в голубое
небо, затем на пышную, цветущую зелень, красивые окрестные
дома. Они восторженно перебегали из стороны в сторону, словно
Елена упивалась красотой и великолепием этого бьющего жизнью
мира, который еще совсем недавно казался ей утерянным навсе
гда, и, наконец, остановились на лице своего избавителя.
— Я больше никогда тебя не оставлю! Клянусь! — сказал Шосс, гля
