267
истине закипает, проверяя на прочность болезненный порог его
кожи. Покрутившись вокруг, Шосс понял, что его цель находится
где то в пределах этой площади, и, скорее всего, в одном из выхо
дивших или примыкавших к ней домов.
С сильно бьющимся сердцем он стоял у фонтана, всматрива
ясь в открытые окна, двери лавок, пытаясь уловить какие то зву
ки и разговоры. Ему было очень жарко. Пот ручьями стекал с ли
ца, капая с носа и затекая за шиворот. Нижняя рубашка промок
ла насквозь так, словно он только что искупался в дразнящем сво
ей прохладой и свежестью фонтане. Вскоре он понял, что совер
шенно не в состоянии концентрировать внимание. Он чувствовал
себя так, словно его поджаривали на медленном огне, и не надо
было быть семи пядей во лбу чтобы догадаться, что является при
чиной этого состояния — изумруд раскалился так, что нестерпимо
жег его тело под одеждой, словно задался целью испепелить своего
носителя. Шосс понял, что более не в силах выносить неукротимый
жар, который "Волчий глаз", казалось, с каждой минутой источал
все более и более яростно. Должно быть, человек падающий в жер
ло вулкана мог испытывать нечто подобное.
Шосс поспешил прочь с площади, и тут же почувствовал, как
нестерпимый жар, охвативший все его тело, ослабевает, а невы
носимо раскалившийся изумруд заметно остыл и с каждым шагом
становится все более прохладным, все еще продолжая сохранять
тепло, которое перестало пытаться сжечь его дотла. С этим надо
было что то делать. Ему очень хотелось вернуться на площадь и
найти источник сильнейшего возмущения в изумруде. Найти ту
самую связь, о которой говорил Нектарус, проводя ритуал "Глас
крови", однако он понимал, что не сможет продержаться там дос
таточно долго хотя бы для того, чтобы определить свою цель. Не
говоря уже о том, чтобы что то предпринять. Ходить с кусочком
расплавленной магмы на шее было не самым приятным занятием,
и даже восточные факиры, бегающие босыми ногами по горячим
углям, вряд ли выдержали бы в таких условиях хоть сколько
нибудь приемлемое время. Тем более что нестерпимый жар, исто
чаемый изумрудом, имел природу далекую от сущности самого
обычного пламени, которое согревает домашний очаг и раскаляет
кузнечную печь.
Нектарус практически вцепился в Шосса, едва тот пересту
пил порог особняка.
— Ну, что? — с жаром выдохнул он, сверля глазами.
— Кажется, у меня небольшая заминка, — хмуро отозвался Шосс,
подходя к большому зеркалу в причудливой медной раме и с стас
кивая с себя одежду выше пояса.
