265
— В том смысле что я примерно понял куда завтра же направлю
свои стопы, — пояснил Шосс.
— Завтра? — удивился алхимик, поддаваясь порыву нетерпения.
— Разумеется. Ты же не думаешь, что бродить по ночному городу,
пугать случайных прохожих и привлекать внимание стражи это
отличная идея, не так ли?
На ночь они устроились на постоялом дворе, расположив
шимся на развилке двух дорог почти подле самых городских во
рот. Шосс проворочался до утра, снедаемый сильнейшим волнени
ем. Лишь перед самым рассветом ему удалось на пару часов за
быться беспокойным сном.
* * *
Войдя в город утром, Шосс неожиданно изъявил желание
дальше идти в одиночестве. Нектарус откровенно возмущался, но
Шосс был неумолим. Он совершенно четко дал понять, что алхи
микам надо возвращаться в Геликон и ждать там. Убедить Некта
руса было очень трудно, но Шосс приложил к этому максимум уси
лий. Они препирались с четверть часа, пока Шосс, наконец, не
сумел уговорить алхимика отступиться. Шосс напирал на то, что
присутствие посторонних мешает ему сосредоточиться и уловить
что то, что он должен почувствовать. Кроме того, его душа просто
требует уединения, поскольку дело слишком личное и он хочет са
мостоятельно придти к тому, что может являться его судьбой.
Скрепя сердце, Нектарус согласился удалиться в особняк и даже
пообещал не следовать тайно за Шоссом, хотя по всему было вид
но, что он очень недоволен таким поворотом событий.
Шосс действительно чувствовал неодолимое желание остаться
одному, поэтому не очень кривил душой, когда заявил об этом ал
химику. Правда при этом он присовокупил, что, возможно, это так
начала проявляться связь, аккурат после чего Нектарус навострил
уши и стал прислушиваться к его словам более внимательно. В
груди у Шосса действительно бушевали самые разнообразные чув
ства, и его нервное напряжение просто зашкаливало. Может быть
от проведенного ночью ритуала, который показал, что цель их по
исков действительно очень очень близко. Может быть от того, что
теперь он более чем когда либо поверил в то, что вся затея не так
безнадежна, как иногда ему начиналось казаться, особенно когда
очередной приступ неумолимо приближался все ближе и ближе. А
может быть потому, что "Волчий глаз", тихо покоившийся на груди
под складками одежды, явственно стал излучать тепло.
Ноги словно сами вели Шосса вперед. Мимо проходили люди,
