6
Белый король, чьи полированные бока отливали мягким бле-
ском от подвешенных неподалеку светильников, беспомощно
смотрел на внезапно подкравшегося к нему черного слона. Объя-
вившись будто из ниоткуда, тот молниеносно смел несшую стражу
пешку и нахально уставился на чужого монарха.
— Шах и мат! — усмехнулся русоволосый молодой человек без вся-
кого намека на злорадство или оскорбительное торжество.
На вид ему можно было дать лет двадцать семь, двадцать восемь.
Серые глаза выразительно смотрели с гладко выбритого лица. В их
внимательном взгляде читался ум, а набегавшая порой легкая
дымка придавала им несколько грустный и романтичный вид, хо-
тя порождалась она отнюдь не приступами печали, а лишь глубо-
кой задумчивостью.
— Да чтоб меня задом вперед через иллюминатор продернуло! — с
досадой шлепнул себя по лбу солидный мужчина, чей живот при-
давал дополнительной устойчивости квадратному шахматному
столику.
Проведя рукой по лицу, будто не веря в происходящее, он неторо-
пливо огладил аккуратно подстриженные усы и короткую бородку,
проанализировал положение и глубоко вздохнул. Толстый палец,
выставленный вперед, толкнул своего незадачливого короля.
Шахматная фигура нехотя покачнулась, будто не желая расста-
ваться со своим местом, а потом с тихим стуком свалилась на дос-
ку в бело-черную клетку. Эта доска была выполнена из редчайше-
го актавианского мрамора, славившегося своей прочностью, кра-
сотой и уникальным рисунком прожилок. Фигуры же представля-
ли собой практически ювелирный образчик изделий из слоновой
кости. Натуральной, а не клонированной, насчитывающей целые
тысячелетия от роду. Не уступал в великолепии и сам столик из
черного дерева, инкрустированный белым золотом. Общая стои-
мость предмета интеллектуального досуга просто зашкаливала, а
он стоял себе у края дощатой площадки возле живой изгороди и
цветущих кустов жасмина, испускающих пьянящий аромат. Посе-
тители, приходившие сюда сыграть партию-другую, не заостряли
внимание на его материальной ценности, тем более что на собст-
венное жалованье им сетовать не приходилось.
— Опять ты меня провел, Себастьян. А я уж думал, что раскусил
твой замысел и основательно к нему подготовился, — добродушно
проворчал крупный мужчина.
Названный этим именем уже потерял всякий интерес к состояв-
шейся партии и глядел в сторону прозрачного купола, вздымавше-
гося ввысь совсем неподалеку от жасминовых зарослей. В научно-
производственном комплексе с поэтическим названием "Элегия"
