651
ее бабушка, не считалась приоритетным кандидатом на выжива-
ние, однако ради Аулины я сделал исключение.
В голове ученого сверкнула еще одна страшная догадка.
— Так это ты заразил всех нас грибком и с его помощью умерщв-
лял по своему желанию! — прохрипел он, не в силах совладать с
собственными голосовыми связками.
Мелиюбиус отверг и это обвинение. Точнее, отверг частично, а ос-
тавшееся представил в совсем иной трактовке. Если уж кто и за-
разил экипаж "Корундоры" патогенной флорой, то это Кимберли.
Принесла ее нелегкая в оранжерею! Споры вырвались на свободу
и попали в систему вентиляции, чьи фильтры, ввиду неисправно-
сти, не обезвредили их должным образом. Другое дело, что Ме-
лиюбиус воспользовался ситуацией в своих интересах. Прикрытие
для его замысла получилось просто идеальным. С того момента ему
уже не надо было подстраивать несчастные случаи, начинавшие
выглядеть все более подозрительными. Все смерти прекрасно спи-
сывались на Плесциллу Корундорус. Мелиюбиус и списывал, благо
что успел поднатореть в лечении пациентов Аулины. Медсестра
трудилась на совесть, но именно благодаря воле искусственного
разума одни больные вставали на ноги, а другие отходили в мир
иной. Некоторых он и врачевать бы не стал, однако если все подо-
печные девушки начнут умирать один за другим, это вызвало бы к
ней вопросы. Оттого Мелиюбиус периодически позволял выздо-
равливать даже тем, кого впоследствии устранил каким-нибудь
другим способом. Аулина поверила в легенду с ударной дозой ви-
таминов, барокамерой, ингаляцией и прочей ерундой. Ее верный
помощник не просто так напетлял с предписаниями как заяц. Чем
больше он всего советовал, тем проще ему становилось скрывать
истинную подоплеку происходящего, пряча ее за добросовестны-
ми стараниями. Все это было для отвода глаз, чтобы исцелить од-
них и избавиться от других.
— Да ты просто чудовище! — стиснул кулаки Себастьян, едва
удерживаясь от того, чтобы не наброситься на сиреневую конст-
рукцию.
— По-твоему, я должен был оставить неизлечимо больного, генети-
чески дефективного младенца в живых? Чтобы он мучился всю
оставшуюся жизнь? — скептически осведомился искусственный
разум. — С учетом того, что он потреблял драгоценный кислород,
уходивший также и на его лечение, существование Ольберта ав-
томатически угрожало остальным членам экипажа. Я принял ме-
ры, на которые не осмелился никто из вас.
— Выходит, не зря тебя обвиняла Кимберли! Выходит, не так уж
она была и неправа! — сверкнул глазами ученый. — Я вот только
