472
В половине шестого утра прозвенел сигнал побудки. Мартин,
немедленно открыв глаза, встал и обвел взглядом мостик. Потом,
покопавшись в интерфейсе скафандра, вколол себе порцию сти-
мулятора, предназначенного для солдат в боевых условиях. Пред-
стоящий день будет длинным и трудным, так что ему стоит пре-
бывать в наилучшей форме. Наскоро подкрепившись при помощи
встроенных питательных трубок, Мартин разблокировал дверь мо-
стика и едва не споткнулся о торчавшего за ней сервисного робо-
та. Вероятно, тот следовал программе уборки или чего-то в том же
роде, ибо совершенно спокойно проехал внутрь и принялся чис-
тить пол. До сих пор ведь мостик был заперт, и машина только
сейчас смогла туда попасть. А привычным наведением порядка
занималась не она одна. Поодаль в воздухе неторопливо плыл еще
один робот, методично протиравший щеткой стену коридора; фу-
тах в сорока за ним малый дрон проверял световую панель. Пока
люди выясняли отношения, "Корундора" жила своей жизнью и,
вероятно, продолжит ей жить, даже если ее экипаж друг друга пе-
рестреляет. Усмехнувшись, Мартин грузно прошагал мимо честно
трудившейся техники, миновал пустую кают-компанию и напра-
вился туда, где содержался Гарольд.
У дверей запертого отсека он задержался, размышляя, с чего
начать грядущую беседу — с хорошей зуботычины, оставляющей
кровь на перчатке скафандра, или же с выстрела в дальний угол.
Того самого, который вчера так напугал Аулину. Кажется, там что-
то разнесло, ну да и черт с ним. Ничего особенно важного в этом
отсеке не располагалось, зато Гарольд едва не обделался от страха
и враз понял всю уязвимость своего нынешнего положения. Что ж,
пожалуй, стоит преподать ему еще один урок. Выбрав вариант
приветствия, Мартин убедился в готовности орудий и набрал на
панели управления разблокирующий код. Дверные створы с тихим
шелестом расползлись в стороны, и Лансберг шагнул в помещение,
озаренный недоброй улыбкой. Вот только продержалась она не-
долго, сперва застыв на окаменевшем лице, а затем и вовсе испа-
рившись. Было отчего. Мартину не пришлось долго таращиться по
сторонам, чтобы констатировать очевидное — внутри секции не
оказалось ни единой живой души.
Гарольд, разумеется, не желал дожидаться, пока повредив-
шийся в уме Лансберг снова явится вымещать на нем свою жажду
мести. Подобное помешательство еще худо-бедно объяснялось в
случае с Кимберли, но умный и рассудительный конструктор туре-
лей никак не вписывался в образ сумасшедшего. Меж тем его дей-
ствия принимали уж слишком членовредительскую форму, гро-
зившую не только жестокими побоями, но и кое-чем похуже. Сын,
