466
вавшей в психозе креолки означало бы грубейшим образом по-
грешить против истины. Истины, которую Лансберги и Апрайты
пытались установить. Как бы сейчас Кимберли не относилась к
бывшей подруге, она служила ей своеобразным щитом, прекрасно
понимая, что пока с Аулиной ничего не случилось, ничего не слу-
чится и с Никки. Увы, в сравнении с медсестрой безопасность ее
сиреневого приятеля выглядела не столь же радужно. Себастьян не
доверял своему детищу, однако относился к нему отнюдь не без-
различно и искренне волновался за его судьбу. Мартин, выслуши-
вая просьбы друга касательно искусственного разума, снисходи-
тельно улыбался. Он не торопился отводить душу на сиреневом
советчике, формальной причины всех несчастий, отчего и держал
его в недосягаемости от жены. Во-первых, изобретение ученого
было неплохим заложником. Угрожая нанести ему ущерб, можно
давить как минимум на его создателя. Во-вторых, у Мартина име-
лись свои планы насчет Мелиюбиуса. Он, кроме шуток, вел с ним
переговоры, рассчитывая убедить искусственный разум покопать-
ся в центральном компьютере и выявить всю подноготную Га-
рольда. Покопаться, разумеется, под прицелом аннигилятора, ибо
в случае даже малейшей провокации Мартин тут же пустит его в
ход. Если Мелиюбиус поможет установить истину, все невиновные
немедленно будут оправданы, экипаж воссоединится, а злодея или
злодеев посадят под замок, дожидаться трибунала на "Контиладе".
Бутон, конечно, может и отказаться, но тогда он уж точно не
улучшит положение ни Себастьяна, ни Аулины, зато его очередное
свидание с Кимберли станет куда вероятнее. Так думал Мартин и
своих намерений от ученого не скрывал. Возможно, рассчитывал,
что последний, в случае своей непричастности, окажет влияние на
Мелиюбиуса. Самому ученому замысел друга — а он по-прежнему
считал его таковым, несмотря разыгравшуюся драму, представ-
лялся, мягко говоря, не логичным. Риск, исходящий от Сиреневого
Бутона, был слишком велик как в плане потенциального содейст-
вия пленникам, так и собственных интересов искусственного ра-
зума. А ну как именно он натворил каких-нибудь дел и ловко пря-
чет концы в воду? Тогда из него выйдет крайне опасный союзник.
С другой стороны, Мартин мог замышлять какую-нибудь прово-
кацию, пытаясь втянуть в нее ученого и Мелиюбиуса. Какую? Да
кто ж его теперь знает.
Об этом разговоре, состоявшемся при последнем визите дру-
га, Себастьян как раз и думал, прокручивая его в уме в двадцатый
раз, когда входная дверь внезапно распахнулась снова. Распахну-
лась с привычным шелестом, однако без становившегося таким
же привычным гула, сопровождавшего движения армейского
