462
тей и прочих происшествий. Пауль и Сара, как наименее вероят-
ные кандидатуры на роль злоумышленников, сейчас тоже запер-
ты, но в жилой каюте, и лишь для того, чтобы не болтались под но-
гами и не пытались освободить родственников. Им ничего не уг-
рожает, в отличие от тех четверых, чья судьба зависит исключи-
тельно от их сговорчивости и желания помочь с расследованием.
Ничего не угрожает и Аулине, пока она не пытается бежать и за-
нимается пациентами, включая травмированного Йонаса. Однако
с этого момента с ней всегда будет находиться кто-то из семьи
Лансберг или Апрайт. Кто-то, кто без раздумий применит силу, ес-
ли мисс Розенталь попытается совершить какой-нибудь опромет-
чивый поступок.
Закончив в медицинском отсеке, Мартин, кивнув матери и
теще, оставил на их попечение медсестру, а сам развернулся и
пошел к выходу.
— А Мелиюбиус? — раздался ему в спину тихий вопрос.
В ответ послышался смех, от которого у девушки побежали му-
рашки. К ее несказанному облегчению, испугалась она напрасно.
— Его я подозреваю меньше всех! — заявил вооруженный астро-
навт к великому неудовольствию скривившейся Юнии.
Относительно изобретения Себастьяна мать теперь полностью
разделяла мнение дочери.
— С чего бы вдруг?! — с нескрываемой злостью процедила она,
упредив восклицание Аулины.
— С того, что в момент слишком многих подозрительных событий
он находился либо со мной, либо в моем поле зрения, а значит не
мог сотворить ничего дурного, ибо без прямого подключения к
компьютерной сети он совершенно ни на что не способен, — по-
яснил Мартин. — Да, я ему не доверяю, но я доверяю своим гла-
зам! И лучшего алиби на "Корундоре" сейчас просто не существует!
— Кимберли это не понравится, — сухо заметила Юния.
Зять оставил многозначительную реплику без ответа.
Вернувшись к своим обязанностям, Аулина постоянно чувст-
вовала на себе тяжелые взгляды двух женщин. Когда они только
появились с антигравами, где лежали Сонмер и Тани, причина их
откровенной агрессии оставалась неизвестной. Теперь она полно-
стью прояснилась. При этом было заметно, что после ухода Мар-
тина злость Луизары и Юнии заметно выросла. Вероятно, они
ожидали стать свидетелями вожделенной расправы, а вместо нее
им велели медсестру и пальцем не трогать. Велели настолько суро-
во, что ослушаться категоричного приказа у них и мысли не воз-
никало. Если в медотсеке еще кто-нибудь умрет, Мартин почти
наверняка обвинит Аулину, но вместе с ней он запросто обвинит и
