473
потерявший отца, имел право рассчитывать на сочувствие, но
своими выходками Мартин его лишился, да и вообще растерял
всякую симпатию. Во всяком случае, от Гарольда, и без того не
страдавшего избытком человеколюбия. Эх, все-таки надо было
воспользоваться той возможностью и нейтрализовать становяще-
гося враждебным Мартина! Насколько сейчас всем стало бы луч-
ше! А сестра еще обвиняет старшего брата в пренебрежении чу-
жими жизнями. Конечно, ее обвинения не безосновательны, толь-
ко конкретно тогда палец не нажал на нужную кнопку, и подхо-
дящий момент был упущен. Момент, способный предотвратить все
это, ибо Гарольд как чувствовал, что Лансберги себя еще покажут.
Да, зря он в тот раз Мартина пощадил. Посчитал, что польза от не-
го перевешивает все остальное, включая угрозу нараставшего
конфликта. Теперь бы Гарольд такой ошибки не сделал. Избавил
бы всех нормальных людей от стрельбы, застенков и рукоприклад-
ства. Как говорится, нет человека — нет проблем, а последних от
Мартина прибавлялось не по дням, а по часам. Ну да ничего — это
ненадолго. Лишив Гарольда компьютера и посадив его под замок,
Лансберг воображает, что обезвредил противника и полностью
контролирует ситуацию. Как бы не так! Несколько часов допроса,
сопровождавшегося избиением, внушили тюремщику ложное чув-
ство беспомощности жертвы. Меж тем у Розенталя еще остались
козыри в рукаве и без терминала он отнюдь не обезоружен.
Вот и выбитый зуб пригодился. Знал бы Мартин, что своим
ударом наотмашь снабдил пленника недурным инструментом, он
поостерегся бы применять излишнюю силу. Гарольд долго выжи-
дал, не явится ли его мучитель на очередной сеанс кулачной бесе-
ды. Столкнуться с ним на пороге было бы наихудшим развитием
событий, ибо против человека в скафандре может выстоять только
другой человек в скафандре. Именно поэтому торопиться ни в ко-
ем случае не следовало, однако время шло, а Мартин, прежде за-
глядывавший очень часто, все не показывался и не показывался.
Наступила ночь — Гарольд считал в уме секунды, складывающие-
ся в часы, — и он, судя по всему, отложил издевательства до утра.
Долгожданный момент настал! Злобно усмехаясь, Гарольд поднял-
ся со своего утлого ложа в виде металлической скамейки и напра-
вился к двери. Выглядел он неважно. Мятый, разорванный в двух
местах комбинезон был заляпан бурыми пятнами крови. Кровь за-
сохла и на лице Гарольда, комьями осев в бороде и опоясав разби-
тые, немного вспухшие губы. Одна бровь была рассечена и кожа
вокруг нее алела так же, как и на расцарапанном затылке, куда
Мартин отвешивал затрещины, подогревая разговорчивость плен-
ника. На шее красовался внушительный синяк — практически
