249
жизнь" молодой человек избегал, и отнюдь не из снобизма. Эрих
понятия не имел, что будет, если он умрет в этом мире. Проверять
опытным путем, ясное дело, никакого желания не возникало, но
из-за этого и возможный исход оставался неизвестным. Хельмут в
ответ махнул рукой — пустяки, мол, о чем тут говорить. Для Эри-
ха, однако, это было важно. Оттого он и задал следующий вопрос,
продиктованный соображениями собственной безопасности:
— Вы кому-нибудь обо мне рассказывали?
— Нет. Я вас еще плохо знаю. Надеюсь и вы никому про меня не
говорили, — послышался ответ.
Эриха это очень даже устраивало. В целом, он испытывал горячую
симпатию к организации антифашистов, но не хотел торопить со-
бытия. Лишняя известность ему пока ни к чему. Сам он, разумеет-
ся, также о Хельмуте никому не распространялся. В сумасшедший
дом или спецтюрьму он всегда успеет загреметь, а Ева, которой он
мог бы довериться, все еще не поправилась, равно как и пастор
Берг. На последнего Эрих возлагал особые надежды. Ведь не мог
же старик совсем не ведать о происходящем в подвале кирхи, где
он служил не первый десяток лет. Увы, пастор пребывал в коме
без каких-либо изменений.
— Рад слышать, — кивнул собеседник, когда гость заверил его в
своем молчании. — Мы оба соблюдаем осторожность — и это пра-
вильно. Времена сейчас такие, что нас может погубить одно неос-
торожное слово. Видите, я опять не спрашиваю откуда вы, но и о
себе не болтаю. Если вы наведете на меня гестапо, им в лапы по-
падется только одна рыбка в лице моей скромной персоны.
— Поверьте, у меня есть основания не рассказывать о себе, — по-
розовел Эрих. — Не потому, что я вам не верю. Тут дело совсем в
другом.
— Полагаю, вы издалека и не очень знакомы с Берлином, — улыб-
нулся Хельмут. — Вы, безусловно, гражданин Германии, просто
нездешний. Ваше поведение, уж простите, вас выдает. Вы вроде
бы коренной немец, и даже акцент у вас вроде бы берлинский, а
порой ведете себя так, будто окружающее видите впервые. С од-
ной стороны, это хорошо, ибо вас станут принимать за гостя сто-
лицы, приехавшего из глубинки. Особенностям произношения вас
с детства могли научить переехавшие родители. С другой, что вы
станете делать, когда у вас попросят документы? Такое очень да-
же вероятно. Более того — рано или поздно случится. Документы
мне можете показать?
— Это еще зачем? — нахмурился Эрих.
Такого поворота он никак не ожидал, и симпатии к собеседнику у
него сразу поубавилось. Тема была для него очень болезненной.
