295
лив листы картона и развернув на них коврик, бродяга разложил
рядом свои скромные пожитки, улегся и почувствовал себя намно-
го лучше. Недавняя погоня порядком его измотала, но преследова-
тели остались с носом, а он с добычей. За серебряный подсвечник
удалось получить кое-какие деньжонки. Теперь в мешке имеется
еда и бутылка отличного крепкого пойла! Открыв пробку, бродяга
приложился к содержимому и удовлетворенно крякнул, почувст-
вовав обжигающее действие спиртного. Отломив кусок от краюхи
хлеба, он присоединил к ней вареное яйцо, половинку луковицы, и
принялся с удовольствием жевать. У обычного человека исходив-
ший от воды запах отбил бы всякий аппетит, но оборванцу было
не привыкать. Темновато только, ибо свет в сточный тоннель про-
никал лишь через отдушины в вентиляционных стержнях и водо-
стоки. Видимость здесь даже днем была так себе, а ночью вообще
хоть глаз коли. Да и ладно! На сей случай у бродяги имеется ста-
рый масляный фонарь. Прикрутил его, чтобы светил себе под нос,
поставил рядышком — и никаких проблем.
Где-то неподалеку послышался негромкий шум. Бродяга уже
задремал, как следует приложившись к выпивке и утолив томи-
тельное чувство голода, но машинально поднял голову и нащупал
рукой мешок с припасами. Крысы, будь они неладны! Этих тварей
везде хватает, а в тоннелях они иной раз обитают колониями. По-
говаривают, что больных и немощных они даже могут сожрать
заживо. Брешут, конечно, но за припасами лучше приглядывать.
Подтянув к себе провизию поближе, бродяга вновь было стал кле-
вать носом, как шум повторился. Крысиную возню он отнюдь не
напоминал. Скорее — чью-то крадущуюся походку. Бродяга обес-
покоился. Обычно обитатели тоннелей не нападали друг на друга,
считая эту территорию нейтральной, но и грабежи здесь все-таки
отнюдь не редкость. Некоторые отбросы общества промышляли
даже здесь, среди таких же обездоленных или скрывающихся от
общества элементов. Бродяга похлопал ладонью рядом с собой и
нашарил рукоятку большого мясницкого ножа. Старый и с зазуб-
ринами, он все еще хорошо служил своему хозяину и не раз помо-
гал выпутаться из какой-нибудь передряги. Чьи-то шаги как будто
стали ближе.
— Эй, кто там, проваливай подобру-поздорову, — проворчал бро-
дяга из своей ниши, всматриваясь в темноту.
Шаги стихли. Кто бы их ни производил, он замер на месте, при-
слушиваясь. Прислушивался и оборванец, продолжая ломать глаза
о непроглядную тьму. Ниша располагалась так, что он мог бы ви-
деть уходивший вдаль тоннель, миновавший ее на изгибе. Вот
только отсвет слабого огонька масляной лампы, поставленной на
