367
— Я же говорил, иногда Януш пускался в откровения, — пояснил
Наблюдатель. — Когда мы помогли ему снова захватить Елену, он
был преисполнен к нам самого живейшего расположения. Хлопоча
вокруг нее и так, и этак, он рассказывал нам как выслеживал ее,
как страстно желал, и как ему помешал тот, кто сейчас стоит сре
ди вас. Он многое рассказал, заодно поручив нам как следует по
беседовать с пленниками и выяснить все все о том, что они делали
в Геликоне и как к ним попала эта девушка. Потом он удалился с
Еленой, оставив вас на наше попечение.
Шосс, освободившись от удерживавших его рук, подошел к Авре
лию и пристально посмотрел тому прямо в глаза.
— Куда вампир унес Елену? — спросил он, отчеканивая каждое
слово, и в голосе его звенела сталь.
— А разве ты сам больше не можешь ее отыскать? — озабоченно
спросил Нектарус.
— Нет, — хмуро отозвался Шосс. — Еще здесь я заподозрил, что
этот негодяй лжет и никакой Елены здесь нет, но связь могла
сильно ослабнуть. Я не был уверен и поэтому спустился вниз. Те
перь я точно знаю, что твой старый друг лгал, но мне от этого не
легче — я все равно не чувствую присутствия девушки. Если она
мертва, то тогда, клянусь, я…
В его глазах мелькнуло такое выражение, что Аврелий тут же по
спешил заговорить:
— Нет нет, она не может быть мертва! Януш никогда бы не допус
тил этого. Во всяком случае, так скоро.
— Мы сможем проверить связь когда я доберусь до своих вещей,
— предложил Нектарус.
— Возможно. Но сначала этот поганец скажет нам, где кровосос
держит Елену!
В глазах Аврелия снова промелькнул ужас.
— Умоляю, не требуйте этого от меня! — отчаянно возопил он. —
Януш поймет, что это я навел вас на него и его месть будет ужас
ной. Пощадите!
— Сейчас, мерзавец, тебе надо думать о том, что с тобой сделаю я,
если ты не скажешь мне то, что я хочу знать! — взревел Шосс, хва
тая Наблюдателя за грудки.
Однако Аврелий проявил странную твердость. Ужас перед
гневом вампира, казалось, надежно заткнул рот его жалкому, дро
жавшему от страха телу. Шосс тряс трусливого мерзавца что есть
мочи, но тот никак не желал признаться. Из распахнувшегося во
рота Шосса выскользнул маленький золотой крестик, некогда по
даренный ему несчастной Алиной де Гензенау и, закачавшись на
цепочке, коснулся носа Наблюдателя. Тот взвыл нечеловеческим
