188
там в предметах мебели, затем уселся подле обеденного столика в
ожидании ужина. Когда слуга наконец то явился с подносом,
Шосс жадно набросился на еду, заодно одним огромным глотком
отправив в желудок полстакана вина.
— А что сказал на мой счет брат Антоний? — спросил он с наби
тым ртом, видя, что Милош собрался уходить.
— Раньше он если что и говорил, то в основном не очень лестное
для вас, — ответил слуга. — А сегодня лишь дал понять, чтобы его
не беспокоили. Когда надо, он сам вас позовет. И еще он велел пе
редать, что если вы не хотите испортить с ним добрые отношения,
то не исчезнете снова без предупреждения, по крайней мере пока
не объяснитесь с ним как следует.
— Ладно, ступай.
Милош удалился. Работая челюстями, Шосс обдумывал возможную
реакцию монаха. Прежде, пока он был занят делом, его это не
сильно беспокоило. Теперь же, снова оказавшись в Селеш, пред
стояло как то объясниться. Как следует поразмыслив, Шосс при
шел к выводу, что, в конце концов, это даже к лучшему, что брат
Антоний тут же не явился требовать от него объяснений.
— По крайней мере, у меня есть время сочинить историю, которая
удовлетворит святого отца куда больше, чем если бы я надумал
рассказать ему истинное положение вещей, — пробормотал Шосс,
приканчивая остатки ужина. — Гидра обезглавлена. А ее при
спешники без своего руководителя, скорее всего, перегрызутся
между собой за кость пожирнее. Думаю, что теперь в стан врагов
ордена внесен некоторый хаос, который как минимум даст этим
монахам и рыцарям значительную передышку. Вот только как бы
рассказать святому отцу так, чтобы он не принял все слишком
близко к сердцу…
Во всяком случае, пока что он находил вполне удачным то обстоя
тельство, что его на какое то время явно намереваются оставить в
покое. Решив, что утро вечера мудренее, Шосс сразу после обиль
ного ужина снова завалился спать, ибо нашел, что достаточно
утомился своими недавними похождениями.
Утром, как ни странно, им по прежнему никто не интересо
вался. Выйдя из своей комнаты, Шосс немного побродил по саду, а
потом вернулся в поместье и принялся слоняться там, пока не за
брел к покоям монаха. Там его остановила стража.
— Брат Антоний занят, — хмуро сказал Шоссу один из суровых
стражников, заслоняя дорогу.
— Ну это я еще вчера слышал, — ответил Шосс. — А что, я не могу
пройти к нему? У него же наверняка есть ко мне вопросы.
— Когда ты понадобишься, тебя позовут. А пока не мешайся тут.
