670
своего создателя и его невесты. Чего уж лукавить — они и впрямь
живы только благодаря ему. Соответственно, как бы там ни было,
пустить Сиреневый Бутон в расход станет проявлением черной
неблагодарности. Совсем безнаказанно его выходки оставлять, ра-
зумеется, нельзя, но и отбросить смягчающие обстоятельства так-
же недопустимо. В итоге напрашивается очень простой выход из
сложившейся ситуации. Прямо сейчас конфликт следует заморо-
зить, а вернуться к нему позднее, когда звездолет окажется на пу-
ти к заветному аванпосту. Тогда Аулина, Себастьян и Мелиюбиус
вместе выработают приемлемое для всех троих решение.
Ученый заливался соловьем, проявляя непривычное для него
красноречие. Искусственный разум молча слушал и вроде бы про-
никался адресованными ему словами. Когда Себастьян закончил,
он даже похвалил его за взвешенный подход к делу, позволяющий
найти компромисс в столь критическом положении. Превозмочь
шквал эмоций и соображать ясной головой — дорогого стоит.
— К сожалению, вынужден констатировать, что ты говорил неис-
кренне, — внезапно сообщил Мелиюбиус, когда ученый уже
праздновал победу. — Дело даже не в том, что я тебе не верю, по-
скольку ты внезапно изменил свою радикальную позицию. Просто
я это вижу.
Искусственный разум ничуть не лукавил. Поднаторев на опыте с
Аулиной, кого он регулярно овевал целым спектром волн, Мелию-
биус неплохо научился считывать людей. Излучение их мозга было
для его сенсоров как открытая книга. В мысли он проникать еще
не наловчился, однако определять потенциальные намерения и
подлинное настроение человека — очень даже. Вне всяких сомне-
ний, Себастьян лгал. Лгал очень правдоподобно и изобретательно,
но его электромагнитные волны выдавали ученого с потрохами
почище всякого детектора лжи. Ученый собирался пойти на что
угодно, чтобы выбраться из этого трюма. Однако при первом
удобном случае он уничтожит свое творение без малейших колеба-
ний, и это решение было принято окончательно и бесповоротно.
— Я породил монстра… — прошептал Себастьян, осознав, что его
разоблачили. — Жаль, что я не понял этого прежде.
— Ничего подобного, — возразил Мелиюбиус. — Ты создал то, чего
и добивался — настоящий разум. А монстром ты меня считаешь
потому, что я ДРУГОЙ. Пойми же наконец — ДРУ-ГОЙ! Неужели
тебя и впрямь удивляет, что я мыслю и веду себя не как человек?
В противном случае, на кой черт я тогда вообще был бы нужен,
если любая женщина отлично справляется с увеличением вашей
популяции? Научно-технический прогресс подразумевает сотво-
рение принципиально нового. По-моему, ожидать от этого нового
