335
дуги. Зрелище напоминало колдовскую сокровищницу, внезапно
открывшуюся взору кладоискателя. Вероятно, так должна гореть
гора драгоценных каменьев, окажись они в сиянии солнца. Кру-
жившаяся вода еще набирала скорость, когда комнату наполнило
благоухание неведомых ароматов. Тихий звон, издаваемый Диной,
значительно усилился и теперь звучал так, будто кто-то нажимал в
разных местах пространства клавиши музыкального инструмента.
Эти незримые точки все множились и множились, и в какой-то
момент в каждой из них стал распускаться цветок. Всего несколь-
ко секунд — и область возле Илианы наполнилась раскрывавши-
мися бутонами, подхваченными вихрями воды и радуги. Присут-
ствующие заворожено следили, как императрицу окружили три
широких потока, олицетворявших упомянутые в записке контуры
жизни. Они все вертелись и вертелись, а затем, буквально в ка-
кой-то миг, стали меняться местами, проходя один сквозь другой.
Это казалось совершенно невозможным, но это происходило. Те-
перь все три контура не только заключали Илиану в какую-то
фантастическую круговерть, но и пульсировали взад-вперед, пе-
ремещаясь друг относительно друга. И вот один из контуров изме-
нился. Стремительно сжавшись к телу девушки, он заключил ее в
свои плотные объятия. Все выглядело так, будто она внезапно пе-
реоделась. Вместо светло-серого платья из паучьего шелка на ней
красовался переливавшийся всем спектром наряд, закрывавший
фигуру до самого пола и спускавшийся на лицо капюшоном. Ни-
кто не мог сказать какого он цвета, но гадали зрители недолго.
Второй контур последовал примеру первого. Цветы уменьшились
до размера булавочной головки и густо облепили императрицу,
покрыв ее цветастое одеяние тончайшим слоем не менее неопре-
делимого оттенка. Их чашечки никуда не исчезли. Просто теперь
они лежали вплотную друг к другу, превратившись в часть наряда
девушки.
Последним аккордом стала вода. Вот только что она журчала
вокруг Илианы стремительным потоком и в какое-то мгновение
приникла к ней плотной пеленой. Солнечный луч, бивший через
окно в комнату, сместился в сторону. Радужное свечение угасло.
Заморгав, зрители осознали, что Дин'Юлемиона прекратила свое
вращение и, зависнув в воздухе, вдумчиво созерцала творение
собственных рук. Илиана же стояла по-прежнему неподвижно, а
всю ее фигуру скрывала голубая мантия. Скрывала полностью,
пряча носки туфелек под подолом, кончики пальцев в длинных
рукавах, а лицо под низко надвинутым на него капюшоном.
— Порядок, — удовлетворенно заключила Дин'Юлемиона. — Те-
перь кто хочет, подходите. Иля, можешь перестать изображать
