591
залось таким вот нетривиальным образом. А вспомни Дирха, Буса
и свою почтовую сову! Общаться с животными — это одно, на это
способны даже некоторые из особо одаренных чародеек, хотя, как
правило, ведьм. Но в твоем случае это явно нечто другое. Я в жиз-
ни не поверю, что дело ограничивается простым общением. Нали-
цо резкий сдвиг в умственном развитии и приобретенных благо-
даря тебе способностях. Я-то лично была свидетелем поведения
Буса и совы. А твой дедушка? Ты вспомни сколько ему лет, а он с
каждым годом словно молодел, продолжая оставаться бодрым и
здоровым. Случайность? Вряд ли. Так проливалась на него твоя
любовь, даря старика жизненной силой. Полагаю, вот оно, ключе-
вое понятие — жизненная сила. Именно в этом заключается твой
дар. Ты можешь ее как давать, так и отнимать. Развивать чьи-то
таланты или вовсе убивать на месте. О создании жизни вообще,
как и наделении новыми умениями, речь, разумеется, не идет.
Сделать из Талары чародейку у тебя не получится, за отсутствием
у нее природной восприимчивости к чарам. Великую воительницу
— запросто. Льщу себя надеждой, что и я не достигла своего пре-
дела, и если ты однажды… Да, ты разве не замечала, что твои
родные и близкие, находящиеся подле тебя, никогда не болеют,
как и ты сама? А твои способности к исцелению? Знания, приви-
тые тебе лекарями Нирелина и полученные от меня, безусловно,
весьма полезны, но заживлять ткани и нейтрализовать яд так, как
это делаешь ты, без чего-то большего попросту невозможно. Так
что нет, дорогая моя: Эбби прав. А распознал он твою природу по-
тому, что еще имел о ней некоторое представление. В отличие от
меня. Он был очень сильным чародеем и учеником великого чаро-
дея. Он знал, что такой дар вообще существует, и сумел его опре-
делить. Я-то не знала, как, вероятно, не знает и никто из ныне
живущих. Потому и терялась в догадках, силясь отыскать в тебе
признаки колдовской природы и неизменно ничего не обнаружи-
вая. Я просто не там искала.
Когда Сирелина закончила свой долгий монолог, призадуматься
настал черед Илианы. Чародейка ее не торопила. Она и сама бук-
вально только что наконец сформулировала все мелькавшие у нее
догадки в единое целое, и озвучила его как воспитаннице, так и
себе. Многое еще оставалось неясным, но по своей сути феноме-
нальный дар девушки наконец-то обрел внятное толкование.
— Это не объясняет откуда я взялась, — наконец подала голос
Илиана. — Разрыв в двадцать тысяч лет должен иметь какое-то
логическое обоснование. Кто-то же принес меня в пустыню и по-
дарил этот медальон. Тот голос в Оке… Он заявил, что медальон не
мой. "Он принадлежал одной семье, от которой не осталось и пра-
