307
тельное. Пару раз он заходил в дом, чтобы убедиться в отсутствии
засады, а так же в том, что следом за ним не нагрянут вооружен
ные визитеры. Однако все было тихо. Шосс клялся себе, что если
он заметит хоть что нибудь такое, что потревожит его шестое чув
ство, он скорее снова свяжет Елену по рукам и ногам и увезет в
другую страну, пускай даже ценой ее немилости, чем позволит
вернуться сюда. Однако даже его напряженное внимание не за
мечало ровным счетом ничего, что могло бы претворить в жизнь
его угрозу. Делать было нечего — пришлось вернуться за Еленой,
которая уже начала терять терпение.
Когда они вдвоем вернулись в дом, к немалому удивлению
Шосса гром не грянул, земля не разверзлась, а на них со всех сто
рон не побежали вооруженные люди. Патруль стражи сонно про
шел мимо, побрякивая оружием, и ровным счетом никто не про
явил к ним маломальского интереса. В доме было все так же тихо.
Елена, хитро прищурившись на вертевшего головой во все сторо
ны Шосса, прошла к себе, предоставив своему добровольному те
лохранителю в свое удовольствие метаться туда сюда по дому в
поисках возможной угрозы.
Шосс начинал чувствовать себя круглым дураком. Конечно,
он радовался тому обстоятельству, что они не попали в засаду, что
было бы вполне вероятно. Однако все его предупреждения и по
стоянная боеготовность оказались втуне, и девушка, чего доброго,
будет посмеиваться над его откровенной мнительностью. Когда
Елена спустилась вниз и предложила приготовить обед, Шосс уже
не знал что и думать. Все казалось совершенно обычным, как буд
то ничего не произошло. Видя его волнение, девушка весело пошу
тила на этот счет. Шосс надулся и хотел было сказать в ответ что
нибудь колкое, однако понял, что, не смотря на кажущуюся безза
ботность, Елена явно старается скрыть свои истинные чувства.
Должно быть, недавняя сцена никак не шла у нее из головы. Шосс
ее не винил — наверняка в своей жизни самое жестокое что она
видела, это как режут цыплят, и произошедшее для нее могло
быть сильным потрясением. Надо отдать ей должное, она еще не
плохо держится.
Оказалось, что он здорово проголодался. Когда Елена приго
товила обед, он мигом уплетнул свою порцию, и немедленно полу
чил добавки, против которой совершенно не возражал. А вот от
вина он отказался, пригубив стакан лишь самую малость. Он не
хотел чтобы даже самый слабый винный дурман ослабил его бди
тельность. Зато в девушку он влил целых два стакана, находя, что
это поможет ей расслабиться и отвлечься от тягостных мыслей.
— Ты уже собрала вещи? — спросил он Елену, когда с обедом было
