538
штурвала.
— Ой, это же наш корабль! — всплеснула она руками. — А что он
тут делает?
— Сейчас объясню, — подмигнул рыцарь Эдеи. — Постой, пожа-
луйста, спокойно.
Он пододвинул большущий мольберт с натянутым на него девст-
венно чистым холстом. Потом поставил рядышком специальный
стол с великим множеством красок и несколькими посудинами с
какими-то жидкостями.
— Да ты никак нарисовать меня задумал, — изумилась Лоринна.
— Надо же! А ты никогда не говорил, что обладаешь навыком жи-
вописи.
— Я и не обладаю.
— Не поняла. А как же ты собираешься меня изобразить?
— Я и не собираюсь, — засмеялся сэр Алион.
Вытащив откуда-то крупную лакированную коробку из черного
дерева, он отомкнул золотую застежку и открыл крышку. Из ко-
робки немедленно вынырнула бойкая кисть, и рыцарь еле успел ее
поймать, потому что та, радостно описав в воздухе замысловатый
пируэт, немедленно устремилась к холсту.
— А-а-а, я поняла! — воскликнула Лоринна, порываясь подойти
ближе и посмотреть на чудесную кисть. — Помню-помню, ты о
ней рассказывал.
— Да стой ты, прошу тебя, на месте! — взмолился Страж драко-
нов. — Да, вот так. Немножко туда… Чуть-чуть повернись… Голо-
ву повыше…
Следуя указаниям рыцаря, Лоринна поворачивалась то так, то
эдак и, наконец, замерла неподвижно.
— Отлично! Не двигайся! — сказал сэр Алион, стоя у холста, и от-
пустил кисть.
Та птичкой выпорхнула из его ладони и метнулась к Лоринне.
Описав вокруг нее несколько оборотов, кисть запрыгала из сторо-
ны в сторону, то отлетая чуть назад, то вновь приближаясь, как
будто примериваясь. Подскочив к самому лицу молодой женщины,
она коснулась густым ворсом ее носа, от чего та чуть не чихнула, и
резво метнулась к холсту. Не успела Лоринна опомниться, как
кисть деятельно принялась за работу.
— Все, можешь подойти, если хочешь, — заметил рыцарь.
— И мне не надо часами стоять столбом боясь пошевелиться?
— Разумеется, нет. Кисть уже запомнила тебя и как ты стояла. Те-
перь остается лишь ждать, пока она нарисует твой портрет. Кисть
сделает это совершенно самостоятельно. Главное потом вовремя
загнать ее в коробку, пока она, чего доброго, не разрисовала весь
