120
не осталось и следа холода, а в глазах будто никогда и не было
странного и безмерно жесткого стального выражения. — Даю вам
слово.
— Счастлив слышать, — искренне сказал Главный биолог.
Слово капитана было нерушимым, и, стало быть, тот действитель-
но намеревался разрешить ситуацию наилучшим для всех обра-
зом. Оставалось только порадоваться, что судьба экспедиции на-
ходится в руках такого алурийца как Верхор Дан Боул, а не како-
го-нибудь Каубитца или Киммоса. Последний, хоть и был отлич-
ным ученым, тоже не отличался добродушием, являя собой обра-
зец сухого педанта пополам с практически полным отсутствием
сочувствия к ближнему.
— Так что мы в итоге решили? Точнее, что вы в итоге решили? —
вполне естественно поинтересовался Сорел.
— Я принимаю ваш план, — заявил капитан. — У нас есть еще
чуть меньше двух недель — немного, но более чем достаточно. Вы
заканчиваете возню со своими обр… подопечными, а затем, все
так же в биоконтейнере, вы лично вернете их обратно на планету.
Я прикажу подготовить второй челнок к вылету. Как я это обос-
ную — уже моя задача, вас не касается. Когда челнок вернется,
все пойдет своим чередом, а вы больше никогда и никому и сло-
вом не обмолвитесь о произошедшем.
Главный биолог истово заверил, что предпримет все необходимые
усилия.
— Значит, мы договорились, — кивнул капитан. — Теперь можете
заниматься своей работой и не забывайте как следует пригляды-
вать за боксом. О дате и времени вылета я вас извещу. Кстати,
сколько вам потребуется дней для того, чтобы полностью все уст-
роить?
— Около пяти, — ответил, чуть поразмыслив, Сорел.
— Отлично, — подытожил капитан. — Все, Даг Уммос, вы свобод-
ны. Отправляйтесь к себе в научный отсек — полагаю, у вас есть
чем сейчас заняться.
Все еще не веря своему счастью, Главный биолог поднялся с крес-
ла, попрощался с хозяином изысканного кабинета и направился к
выходу.
— Кстати, Даг Уммос, еще кое-что, — сказал вдруг Дан Боул, когда
Сорел был уже в дверях.
— Да, капитан?
— Просто хочу чтобы вы знали, — уточнил командир "Лаурелии".
— Если вы проболтаетесь об этой истории — пеняйте на себя. Если
при высадке вы опять умудритесь впутаться в неприятности —
лучше даже не возвращайтесь на борт. И вообще если вы еще хоть
