117
Главный биолог выразил согласие.
— Вы заслуживаете весьма сурового взыскания. И взыскание —
это еще мягко сказано, учитывая что на корабле установлено
чрезвычайное положение, — заговорил капитан. — Я должен бы
немедленно отстранить вас от работы, провести тщательное рас-
следование, наказать всех виновных, ибо можете не отпираться —
кто-то в этом деле наверняка да замешан, и, смею утверждать, я
даже подозреваю кто. В общем, все как положено. Но, тем не ме-
нее, я этого делать не хочу, хотя, признаться, у меня просто руки
чешутся воздать вам за ваше возмутительное поведение! А знаете
почему?
— Почему? — невольно спросил Сорел.
— Потому что я так же должен думать и об экспедиции, — сухо
сказал командир корабля. — Подобная история грозит серьезно
подмочить те лавры, которые мы заслуженно снискаем как перво-
открыватели этой уникальной планеты. Не мне вам рассказывать
что по этому поводу думает Центр: все более чем наглядно отра-
жено в нарушенных вами протоколах. Никто из экипажа не вино-
ват, что ведущий ученый поддался минутной слабости и натворил
дел. Не берусь предполагать как ваша выходка скажется на вашей
карьере — мне, признаться, все равно. Как я уже заметил — вы
заслуживаете серьезного взыскания. Но дело в том, что она так же
скажется и на моей. А вот этого мне совершенно не хочется.
Дальнейшая речь капитана наконец-то не только все прояс-
нила, но и расставила для Даг Уммоса все точки над i. Тут и све-
жие воспоминания о наградах пришлись весьма кстати. Дан Боул,
видимо, обладал блестящей репутацией, и его послужной список
не содержал никаких темных пятен. И он очевидным образом хо-
тел, чтобы так было и впредь, и уж тем более матерый космиче-
ский волк не горел желанием под конец карьеры пошатнуть свой
незыблемый статус. Ведь капитан абсолютно прав: как ни крути, а
и он ответственен за то, что в момент чрезвычайного положения
допустил столь вопиющее нарушение. Исследовательским кораб-
лям без прямой санкции строжайше запрещено вступать в кон-
такт с любой формой разумной жизни, буде таковая найдется на
какой-либо планете. Нельзя даже обнаруживать себя, не говоря
уже о вмешательстве. Вопрос же пребывания на судне представи-
телей иной разумной жизни помимо прочего затрагивал также и
эстетический аспект: Центр категорически запрещал относиться к
подобным видам как к обычным животным, наделяя их особым
статусом. Иными словами, их никак нельзя было подвергать экс-
периментам и изучать как обычные образцы. В случае необходи-
мости для взаимодействия с представителями другого разума
