388
замечательное здание, вплотную занимавшееся еврейским вопро-
сом. Если вывести его из игры с профильными сотрудниками и
документацией, есть хорошие шансы спутать планы врага.
— Это их не остановит! — машинально изрек Эрих.
На дворе стояло восьмое июля. До так называемой "Хрустальной
ночи" оставалось всего четыре месяца, да и ужасы по части расо-
вого отбора, стерилизации и умерщвления заключенных также
были не за горами. Никакой взрыв никакого здания, исключая
разве что Рейхстаг, ничего особенно не изменит. Кстати, по всей
видимости, и не изменил, если принять во внимание известную
Эриху историю. Либо Хельмут действительно что-то уничтожил, но
без особого толку, либо ячейку антифашистов обезвредили рань-
ше. Последнее выглядело куда вероятнее, раз впоследствии об их
акциях официально не было известно. Впрочем, речь могла идти о
каком-нибудь секретном объекте, фигурировавшим под другим
именем. Так или иначе, "Хрустальная ночь" состоялась, а это было
единственное ближайшее крупное событие из разряда преступле-
ний нацистов. Убийства "неполноценных" людей начнутся осенью
тридцать девятого года, после вторжения в Польшу, и дым от кре-
маториев взовьется позднее.
— Почему ты так думаешь? — блеснув глазами, живо осведоми-
лась девушка.
— В марте произошел так называемый аншлюс. Думаешь, вы мог-
ли бы его предотвратить или хотя бы отстрочить? Ты не настолько
наивна, чтобы верить будто диверсия, совершенная кучкой заго-
ворщиков, способна затормозить всю машину Третьего рейха, —
мягко объяснил Эрих, стараясь не обидеть Белинду, а заодно не
выдать свою необычную осведомленность какой-нибудь оплошно-
стью.
Но девушку, кажется, и впрямь пронять было невозможно. Она
дерзко встряхнула головой, отчего рыжие волосы вновь заиграли
практически настоящим пламенем.
— Еще как способна! Просто надо знать, куда и когда бить! — с
жаром воскликнула она.
— Ты это серьезно? — удивился Эрих.
В ответ полыхнули искры больших зеленых глаз. Молодой человек,
сообразив, что Белинда ничуть не шутит, попытался выяснить,
что та имеет в виду, однако у него ничего не вышло. Девушка,
проявляя невероятное упорство, всячески увиливала от прямого
ответа и предлагала Эриху самому поразмыслить над ее словами.
Мол, он сам должен дойти до каких-то вещей, ибо только тогда он
совершенно искренне, без всяких подсказок и исключительно по
собственной воле сможет принять участие в дальнейшей борьбе.
