323
Открыв свою изящную сумочку, Илиана собралась убрать туда по-
дарок, и под ее пальцами что-то зашуршало. Удивившись, она за-
глянула внутрь и вытащила лежавший сверху листок бумаги. Бро-
ви императрицы поползли вверх. Развернув его, она пробежала
взором содержавшиеся там строки, выведенные четкими круп-
ными буквами несколько необычного шрифта. Затем, вконец изу-
мившись, прочла их вслух:
— Три контура жизни могут скрыть истинную сущность создания
света: цветения, воды и звездного луча. Семиалостапилона, соб-
ранная вокруг живого существа, сделает его непроницаемым для
враждебного взора.
— Как ты сказала?! — ахнула Дин'Юлемиона, от волнения аж
схватив Илиану за руку.
— Тут так написано, — ответила та, показывая ей бумагу.
Фея, выхватив документ, впилась в него глазами. Для такой
крошки он казался великоват, но ее светозарность без труда под-
няла бы и целую тонну.
— Откуда ты это взяла?! — в величайшем смятении воскликнула
Дина, убедившись, что ей ничуть не мерещится.
— Из моей сумочки. Я вообще понятия не имею как эта бумага
там оказалась, — пояснила Илиана, изумленная ошарашенным
видом наставницы. — А что?
— Семиалостапилона! Так называется одна из главных способно-
стей фей. Способность воплощать жизнь! Способность, которой
мы пользуемся, создавая ручьи на камнях и сады в пустыне! Так
она называется на НАШЕМ языке! На языке детей света! — звенел
голосок аж засветившейся от волнения Дин'Юлемионы. — Кто,
кроме меня, вообще может об этом знать?!
Все, кто стоял на платформе — провожавшие и уезжавшие — оза-
даченно переглянулись.
— Семиалос… как? — попыталась выговорить Сирелина длинное и
непривычное уху слово.
Но фея уже не слушала, приступив к деятельному допросу. Схва-
тив Эбби за воротник, она потребовала признаться, откуда ему
сие известно. Чародей, опешив, сообщил, что он здесь вообще не
при чем и слышит о содержании записки впервые.
— Он не лжет, — отозвалась Илиана на вопрошающий взгляд феи.
— Дина, погоди, я…
— Но больше некому! — воскликнула Дин'Юлемиона, озабоченно
оглядывая окружающих. — Больше просто некому! Хотя…
Подлетев к Ульму, она зависла перед его лицом, уставив ручки в
бока.
— Скажи-ка, милок, не ты ли приложил к этому лапу? — осведо-
