470
Прилизанный проныра не солгал. Спустя несколько часов за Эри-
хом явились агенты и выкинули его на улицу в прямом и перенос-
ном смысле слова. Оттуда-то Эрих сразу помчался в больницу, где
нашел Еву мирно спящей на своей кровати. С тех пор, как ей вко-
лоли целый коктейль из лекарств, девушка снова не приходила в
себя, окончательно поставив врачей в тупик.
На Эриха жалко было смотреть. События последних дней
вновь и вновь испытывали его на прочность. Психика молодого
человека выдержала и смерть Шимке, произошедшую на его гла-
зах, и странное поведение Аномалии, и последующий арест. Одна-
ко он пребывал, что называется, на грани, и это было видно не-
вооруженным взглядом. Отец Евы, видя состояние Эриха, не стал
ему передавать слова дочери, считая их бессмысленным порожде-
нием бреда и галлюцинаций. Зачем же еще больше травмировать
несчастного молодого человека разговорами о демонах, крови,
взрывах и прочих ужасах. Бедняжка Ева пребывала в плену кош-
маров, откуда ее обещали вызволить врачи, и не стоило проециро-
вать их на жениха, у которого и без того хватало неприятностей.
Что же касалось врачей, то те в принципе не рассказывали на ка-
ждом углу о жутковатых речах пациентки. Во-первых, не позволя-
ла профессиональная этика. Во-вторых, медики не находили ниче-
го занимательного в таком поведении бедной девушки, чтобы еще
и судачить о ее состоянии, пока та лежит без сознания. В резуль-
тате Эриху так никто и не сообщил о предостережении невесты,
сделанном столь нетривиальным и сумбурным образом. Все, что
он знал — это что Ева приходила в себя, после чего, из-за бреда и
галлюцинаций, ей ввели успокоительное и погрузили в медика-
ментозный сон, откуда она почему-то снова не выходила. А Эриху
так хотелось поделиться с невестой своими тяготами, поведать ей
обо всем, сообщить про Аномалию и путешествия в тридцать
восьмой год! Наконец, посоветоваться с ней о том, что он задумал
сделать в компании тамошних антифашистов. Несмотря на ка-
жущуюся правильность поступка, Эрих ощущал какие-то смутные
сомнения, будто некая сила пыталась удержать его от решающего
шага. Именно поэтому он очень хотел переговорить с Евой, чтобы
та либо успокоила его, выразив свое согласие с планом, либо отго-
ворила. Увы, это было невозможно. Фигурально выражаясь, скла-
дывалась ситуация между небом и землей. Если бы девушка умер-
ла, Эриху стало бы настолько на все наплевать, что он и думать бы
забыл про Аномалию, а то и вовсе покончил с собой. Живая Ева
стала бы для него лучшим советчиком и доверенным лицом, на
пару с которым он способен утвердиться в любом решении. Та
Ева, что сейчас лежала в больничной палате, была ни жива, ни
