399
она, вероятно, как обычно была права.
Когда антифашисты покидали бывшую конспиративную
квартиру, там уже разгоралось пламя. Вытолкав соратника, велев
ему следить за входной дверью, девушка взяла поджог на себя. Уж
что и как она поджигала — Эрих не ведал, однако не успели они
пройти и ста ярдов, как из окон, высадив стекла, ударил огонь.
Пожрав занавески, он лизнул карниз и стал бурно вздыматься
вдоль стены, а из глубины комнат донесся треск пылающей мебе-
ли.
— Как бы соседи не пострадали, — озабоченно изрек Эрих, стара-
ясь лишний раз не оглядываться.
Стрельба нацистов, не использовавших глушители, привлекла из-
вестное внимание, быстро переключившееся на пожар. Позади
слышались истошные крики, забегали люди.
— Это было необходимо, — спокойно ответила Белинда. — Благо-
даря тебе ликвидация прошла быстро, но гестаповцы вполне могут
прибраться и продолжить использование квартиры. Берлинцев
узнают о нашей атаке, а приезжие? Пока до них дойдет весть…
Нет уж, вот теперь точно никто в этот капкан не попадет!
Уже сидя в угнанной машине, которую девушка, кажется,
открыла и завела только что не ногтем, Эрих в очередной раз со-
гласился с убийственно-железными доводами рыжеволосой сорат-
ницы. С ее логикой было очень трудно спорить. Правда иной раз
ему казалось, будто Белинда нарочно опутывает его сетью умозак-
лючений, стараясь привлечь на свою сторону, но ведь все, что она
говорила, соответствовало действительности. Собственные взгля-
ды Эриха были близки к взглядам рьяной антифашистки тридцать
восьмого года, и если молодой человек до сих пор не действовал
столь радикально, как она, то лишь потому, что его неонацисты —
это одно, а настоящие нацисты Гитлера — совсем другое.
Да, вне всяких сомнений, Белинда была рада как ребенок,
заполучив смертоубийственные подарки от Эриха. Однако был
еще один человек, который, как ни странно, тоже испытывал ра-
дость точно по тому же поводу. Им не являлся ни Хельмут, ни Мо-
риц, ни даже сам Эрих, безусловно пребывавший в эйфории от
восторженной реакции рыжеволосой девушки. Этим человеком
был Карл Шимке, и у него имелись на то все основания. Золото,
которым господин Сторм расплатился с неким Адамом, давно сни-
скавшим себе в некоторых кругах определенную репутацию, ока-
залось идентично золоту, изъятому у полицейского Майера. Дело
было не в отсутствии клейм или иных признаков изготовителя —
оно заключалось в чистоте драгоценного металла. Эта чистота вы-
ходила за обычные пределы, ибо даже слитки в банковских храни-
